Сон о войне

Пять парней собрались вместе,

Выпуск праздновать решив.

Хватанули грамм по двести

И еще, не закусив.

Уж давно они сдружились;

Как один пошли служить:

Два в подводники решились,

Три - в морпех – с водою жить.

Друг

Что морпех в зачистке ? Глупо.

В шумном зале нету мест.

Все сидят и смотрят тупо:

Голубой на белом крест.

Он служил в Балтийском флоте,

Как обычно – без прикрас;

А теперь с седьмою ротой

Едет в горы на Кавказ:

« Раздирая холод мрачный

Подкатил шестой «Урал»,

Долгий путь, плацкарт невзрачный;

Растворялся наш вокзал.

Дым табачный вис в вагоне,

Расходились по местам;

Кто прощался на перроне,

Кто-то пел «Афганистан».

Дни прошли, на третьи сутки

Мы прибыли в Ханкалу.

Дальше Грозный – на Минутке

Превращать бетон в золу.

Лишь недавно ты смеялся,

На свидания ходил;

Лишь недавно улыбался

И подругу ты любил.

После – стрельбище, учебка.

Как жилось в те времена !

А сейчас из мира пробкой

Мигом вышибла война.

Мы теряли командиров

Офицеров и друзей;

Каждый хмурился сердито,

Становился только злей.

Протянулись три недели,

Постепенно – день за днем.

Через месяц рота села

В блокпосту перед ручьем.

Колыхались тихо ветки

Словно признак новостей.

Доложили из разведки:

Будь готов встречать «гостей» !

Дальше солнце улетало,

Погружался пост во мрак.

Сердце с силою стучало,

Но не знало, где наш враг.

Было днем все тихо, мирно,

Дружелюбен был кишлак.

А теперь по стойке «смирно»

Мы стоим под лай собак.

Уходили два солдата

И упали невзначай.

Радом вспыхнула граната;

Тот, что ранен, закричал.

Мы поднялись из окопа,

Застучали «Калаши».

В бой пошла седьмая рота –

Зимний штурм в ночной глуши.

Продвигаясь, словно кошка,

Прислонясь к стене спиной,

Две гранаты ты в окошко

Кинул разом на убой.

Грянул взрыв и с ним осколки

Отскочили за тобой;

Сразу в дом и дулом только

Протыкаешь дым густой.

Выбиваешь дверь; из автомата

Поливаешь сад теней

И стрельба, как та кантата

Разгорается сильней.

Освещая вспышкой стены,

Жизни косит пулемет;

Кости, кожу, мышцы, вены,

Словно тигр с силой рвет.

Ты стреляешь без сомнений;

Ты кричишь не слыша крик;

Убиваешь без стесненья;

А иначе – сам убит.

Разлеталось небо а клочья,

Забирая в мир иной.

Чуешь боль, рыча по-волчьи –

Значит ты еще живой.

На сегодня ты отбился,

На сегодня ты герой.

Утром встал, поел, умылся;

Ну а ночью – снова в бой.

Так проходит понедельник;

Как другие точно дни.

С месяц был назад Сочельник,

Шли посылки от родных.

Сон приснился в Гудермесе,

Точно Витька и Семен,

Под землею в перелесье

Спят в могилах без имен.

А в четверг одна зараза

Скординировал огонь;

Двадцать «Град» накрыли разом

Наш десантный батальон:

Всюду падали снаряды,

Обративши день в закат,

Поднимая в воздух сряду

Танки, пушки и солдат.

В душах паника, смятенье;

Здесь от смерти не уйдешь.

Злоба, боль, остервененье:

Будешь жив ты иль умрешь ?

Все клеймили генералов,

Тех, что продали ребят.

Рядом вспыхнули подвалы;

Не вернутся уж назад

Те, кто был там – все сгорели;

Кто снаружи был – мертвы.

Те, кто в доме – уцелели

Лишь частично. Как бинты

Вьюга мясо развевая,

Кровью мыла черный снег;

И лечить не успевали

Тех, кто выбрался на свет.

Ошалев, скрипя зубами,

Все завидовали тем,

Тем, кто мертв и жизни с нами

Не почувствует совсем…

После выживших собрали

Наши части и домой

Мы всей ротой провожали

Грузы «Двести» с фронтовой:

По бетонке разгонялся,

Разрывая ревом ночь;

Тихо в небо поднимался,

Увозя с собою прочь;

Обдувая пылью взоры,

Ветром шел по головам,

Самолет о двух моторах –

Цвета черного тюльпан.

В нем сержант с стеклянным взглядом

Не курил – уже не мог, -

Положив пакет с собою рядом

Молча смотрит в потолок.

Что за тягость да невзгода…

Тяжелы две тыщи грамм.

Что в пакете ? – там два взвода…

Сед сержант не по годам».

Семен

Две сестрички из санбата,

Обе дивной красоты.

Было время ведь, - когда-то

Все носили им цветы.

Плечи девичьи вздымали

На себя огромный вес,

Сна и отдыха не знали,

Смерти шли наперерез.

Их улыбки, как награда,

Были раем на войне.

Часто Сеня, сквозь преграды,

Был с одной наедине.

Он был раненый в атаке,

Задыхался под броней,

И теперь ей дарит маки –

Она вынесла его.

Вместе так они решили:

Как уедут из Чечни –

Сразу свадьба и в Росси

Будут счастливы они.

…Две сестрички из санбата;

Обе стройные, милы;

В доме, пламенем объятом,

Превратилися в угли…

Юный снайпер в сером доме

Пресекал подмоги пыл –

Перед ним как на ладони

Наш Семен не кстати был.

В перекрестии прицела

Он поймал чужой висок;

Пара выстрелов по цели

И боец упал в песок.

Виктор

На щеке кипит слеза…

Лампа тусклая, окно.

Изумрудные глаза

Смотрят вдаль, пускай темно; -

У Витька была подруга,

Он ее любил.

Счастье, радости, недуги

Вместе с нею он делил; -

Время замуж подгоняло

(Звали Юлей, - красота !),

Но Витька война отняла

…Платье белое…Фата…

Не пускала, силы тратя.

Словно лучшую подружку

Обнимала у кровати

С горем жесткую подушку.

Но остыл колонны след,

Как уехал полк их;

Пошатнулся белый свет

После проводов недолгих…

…Все южнее, выше горы,

Гуще лес и пуще зной.

Нету денег, много споров,

Тучи пыли за спиной.

Едут долго. В небе звучно

Пролетел наш штурмовик.

Кто-то курит, где-то скучно,

Кто с соседом говорит:

«Помнишь парня, что девчонке

Помогал нести ведро ?

А она ему в речонке

Штык вогнала под ребро !»

Траки лязгают устало,

Продвигается броня.

РГД под борт попала,

А за ней стена огня.

Злой чеченец в автомате

Понимает с детства толк

(Не в сохе и не в лопате),

Он стремиться быть как волк.

Согревая рукоятку,

Не смотря почти в прицел,

Он стреляет без оглядки;

Он кладет за целью цель.

БМП подбили сразу,

БТР сошел с пути

Раздавить скорей засаду, -

Все равно уж не уйти.

АГС стучал сердито,

Отбивался кто как мог;

Пять машин и все подбиты.

Дым, огонь, свинца поток.

Прикрываясь трупом друга,

Кто-то снайпера сразил.

Нет у совести испуга –

Он за друга отомстил.

Бой не долог. Тают силы.

Жизни силы быстро тают.

Небо, горы, - как красиво.

И зачем война бывает ?

Вот и кончились патроны,

Подошли боевики.

Выстрел, два – утихли стоны,

Греют пальцами курки.

В рукопашку ломанулся

Виктор наш, пускай устал.

Лишь до горла дотянулся –

В пах удар. Витек упал.

Туго стянуты веревки,

Режут руки до крови.

Люди местной группировки,

Заломав, Витька вели.

Тайну выведать хотели,

Ту, которую он знал.

Выжгли месяцы на теле,

Но ни слова не сказал.

Боевик со знаньем дела

Резал руку у локтя.

Из суставной сумки еле

Жидкость белая текла.

«Нэ расскажешь ? Пес с тобою !»

Выстрел в грудь.

«Ухватиться и с собою

Палача в Аад стянуть !» -

Думал Виктор. Замелькали

Кадры жизни с юных лет,

Быстро-быстро промелькали:

Шесть минут и парня нет…

Он лежал в кровавой луже,

Весь истерзан, на камнях.

Лишний пленный им не нужен –

Много взяли их на днях.

II

Друга три собрались вместе,

Память чествовать решив;

Хватанули грамм по двести

И еще, не закусив.

Уж давно они сдружились;

Как один пошли служить:

Два в подводники решились,

Три в морпех – с водою жить.

Друг

Сон приснился в Ленинграде,

Будто Игорь и Роман;

В кителях и при параде

Молча тают, как туман.

Игорь

Игорь наш был парень статный,

Мускулистый, молодой;

Донжуан он в роте знатный,

До девчонок удалой.

Но, однажды, Яну встретив,

Вмиг лишился сна герой.

Он и сам-то не заметил,

Как повелся с головой.

Яна тоже сна не знала

И встречалась только с ним,

Чувствам всю себя отдала

И забыла о других.

Захлестнули волны страсти;

Вид на свадьбу уж созрел,

Но приказ командной власти

Жить на севере велел.

Делать нечего: коль ехать,

Праздник надо здесь сыграть

(Много хлопот, не без смеха),

А потом переезжать.

Пусть гостей не много было,

Отгуляли «на все сто».

Уезжая сердце ныло –

Отгремело торжество.

Поначалу все шло гладко;

Был по сердцу Яне муж.

Но потом дурным осадком

Откликалась в мыслях глушь.

Глушь была в душе супруга –

Он как будто чаще лгал.

Тут узналось от подруги:

Игорь Яне изменял.

Через месяц ей признался:

«Не сердись ты и пойми:

Я еще не нагулялся ».

Так и так, мол, извини…

Стольких слез она не знала

Даже с самых юных лет.

Счастье рядом постояло

И ушло – да, боле нет.

…Вся бледна, в кровавой ванне,

Яна спит; и рядом нож.

В платье красном, пусть венчальном

И ее уж не спасешь.

Он ушел до смерти за день

В автономку, под водой.

Он оставил Яну сзади;

Мускулистый, молодой.

Он не видел, как машина

Увозила хладный труп;

Как сдавили грудь аршины;

Как скорбело все вокруг.

Роман

У друзей такой был возраст –

Время думать о семье.

Тот, кто был недавно холост

Степенился как и все.

В новых кителе и брюках,

Прикупив букет цветов,

Презирая миг разлуки,

Рома шел встречать любовь.

На вокзале было людно:

Шум и гам, народ вокруг.

Час, другой – кому-то нудно;

Он – не ведал этих мук.

Самый скромный мальчик в школе,

Синеглазый ученик;

Он в училище столь вскоре

Оказался напрямик.

Женских ласк досель не знавший

Разум юного бойца

Пал мгновенно: был тишайший,

Превратился в наглеца.

Вот сейчас, коротким летом,

Словно мужнюю жену,

Рома ждет в руке с букетом;

Ждет ее, ее одну.

Поезд прибыл. Лены нету.

Взгляд теряется в толпе.

К маме Лены за ответом

Он идет сам по себе.

Шаг за шагом. Мысли жмутся

И кружатся в голове;

Все никак не уживутся,

Точно люди на Земле.

Вспоминает: обнимались,

Целовались на заре;

Верность общую поклялись

Сохранить назло судьбе.

Сколько слов нежнейших было

Тихо сказано в ночи;

Вот сейчас обид не всплыло:

Легкий след любви-парчи.

С этой думой поднимался

По ступенькам на этаж.

Дверь с глазком. Лишь поравнялся,

Позвонился Рома наш.

Вот открыли. На пороге

Появился силуэт:

Рост два метра, взглядом строгий

И в руке блестит кастет.

- Лена дома ?

- Ее нету!

И последовал удар.

Увернулся. Дверь с приветом

Громко хлопнула. Пожар

Разгорался в сердце Ромы.

Слегка поправив

Китель свой и с ним погоны,

Он ушел, цветы оставив.

В кабаке, где пиво с водкой,

Загружался сей герой.

Послезавтра на подлодке

Уплывет отсель долой.

Автономка

Отданы уже швартовы,

Сходня тоже убрана

И на фоне скал ледовых

Вышла лодка в океан.

Разбивая волны с силой,

Гордый, черный исполин

Плыл неспешно и красиво

С тихим ходом двух машин.

Холод – здешняя природа;

Климат северный суров.

Погружался крейсер в воду

Под усилием винтов.

Опустились на две третьих.

Где-то восемьдесят дней

Не дышать при солнца свете,

Не смотреть с зарей теней.

Десять суток, двадцать, тридцать.

Что ни час – одна картина.

Вот бы всплыть и насладиться

Ясной далью, небом синим.

Но мечте не внемлет море,

Ни железо, ни приказ.

Ты встаешь и утром вскоре

На дежурство в сотый раз.

…Вот идет на вахту Рома

(Он теперь уже каплей).

Сколько чаю выпей с бромом –

Тянет к бабам, хоть убей.

Не дошел, - внезапный окрик,

А затем мощнейший взрыв.

Через стоны переборок:

- Ты живой ?

- Да. Вроде жив.

«Возгорание в торпедном» -

пронеслось по связи вмиг.

«Эх, Игорь бедный…» -

Рома слышал друга крик.

Поседел, возможно, даже

За судьбу, но все ж сильней

Долг любого экипажа:

Тех спасать, кого верней.

То со свистом, то с шипеньем

Заполнял пространство газ.

Сколько нервов и терпенья ?

Свет стал ярче и погас.

Аварийка не светила –

Просто в копоти была;

Корпус гнуло и крутило,

С деферентом на нос сжала мгла.

Вмиг задраены как шлюзы

Все отсеки и вода

Так колола, как иголки,

Забираясь в рукава;

Накрывая быстро полки;

Обнимая руки, ноги,

Словно пресс сдавила грудь

И тем выжившим немногим

Не давала продохнуть.

Разрывая сталь и кабель медный,

Обдирая плоть с костей,

Все тянулись до заветных

С кислородом полостей.

Офицеры и матросы

Все желали, чтоб домой

Возвратились без вопросов

Прямо к пристани родной.

Но не всем желаньям сбыться –

Все равно не всем дано;

Субмарина загорится

С экипажем…и на дно.

Кто вернется, будут вечно

Вспоминать проклятый день;

Тот, что может нам беспечным

Лишь привидится во сне.

2003 г. (не окончено)